Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ещё одна, — пробормотал Цзян Шинин и достал из-за пазухи похожую железную пластинку.
Эту он прежде подобрал перед статуей Будды в одном из покинутых храмов, где они останавливались на привал. На ней засохло насыщенного цвета пятно крови, а сторону, на которой было написано имя, точно так же изрезали до полной неразберихи, и слова было совсем не различить.
Сюэ Сянь сказал:
— Отложи пока.
Цзян Шинин спрятал обе железные пластинки обратно и, больше не задерживаясь, воспользовался невнимательностью караульных и быстро проскользнул в город через щель в воротах.
Едва он прошёл, как тут же остолбенел.
С виду этот уезд Волун и уезд Нинъян разительно отличались друг от друга. Сколько хватало взгляда, едва ли можно было увидеть хоть одну прямую улицу, все они изгибались и поворачивали, пересекаясь, и в первый миг это напоминало беспорядочный лабиринт.
Цзян Шинин долго сдерживался, но наконец склонил голову к Сюэ Сяню:
— Эти дороги… куда идти?
Лучась самодовольством и обнимая золотую жемчужину, Сюэ Сянь сказал уверенно:
— Впереди перекрёсток, с восточной стороны есть лавка с пирогами семьи Чжан, иди мимо неё.
— Видишь лоток, где продают сладкое кунжутное печенье? Там на углу поверни на запад.
— С какой улицы на развилке доносится запах свежесваренного супа с вонтонами? Правильно, по той и иди.
…
Стоило перескочить так несколько улиц, и от его команд Цзян Шинина целиком охватил голод. Он был блуждающим призраком, и призрак его разбери, как давно он не чувствовал голода.
— У тебя такая уличная слепота, что ты запоминаешь дорогу исключительно по еде? — спросил Цзян Шинин совершенно ровным тоном, хотя всё лицо его говорило, что у него не осталось желания жить.
Сюэ Сянь, обхватывая золотую жемчужину, кивнул:
— Верно. Ты больше иди и меньше говори, собирается рассвет. Дальше пройди мимо лавки тушёного мяса и мимо ресторанчика «Байшунь», и мы на месте!
Цзян Шинин молча закатил глаза.
Хотя способ запоминать дорогу у этого Старейшего и был несколько раздражающим, однако он выбрал кратчайший путь. Как и ожидалось, миновав ресторанчик «Байшунь», Цзян Шинин разглядел вдалеке скрытую за снежной пеленой переправу; флаг с шумом развевался на ветру, а на берегу, похоже, стояло несколько пассажирских лодок.
Цзян Шинин наощупь прикрыл рукой бумажного человечка, высовывающего голову из-под края одежд и озирающегося вокруг, втянул шею и пошёл против ветра к востоку от переправы.
— Старейший, ты можешь усесться и не двигаться? Если тебя унесёт ветром, я уж точно не пойду подбирать тебя, — разворчался Цзян Шинин раздражённо.
Сюэ Сянь, вывернув голову к улице, внимательно присмотрелся и щёлкнул языком:
— Почему мне кажется, что позади кто-то есть.
Цзян Шинин бессознательно остановился и попросту обернулся по кругу, оглядываясь:
— Не вижу никого странного. Тебе не привиделось из-за снежинок, что ловит боковое зрение?
— Хм, возможно, — пробормотал Сюэ Сянь, втягивая шею и через силу немного успокаиваясь.
Про себя он размышлял: «Если бы за нами действительно кто-то следовал, под его ногами скрипел бы снег, и нет ни единой причины, почему бы я этого не услышал. Вероятно, я и впрямь надумываю…»
Под руководством Сюэ Сяня Цзян Шинин совсем скоро пришёл к воротам дома в отдалённом переулке. Хотя называть это воротами дома было откровенной лестью. Из-за наружной стены двор выглядел крошечным, совсем как курятник, ворота же были одностворчатыми, старыми и обветшалыми, из-за сырости их углы даже покрылись густой плесенью, но это никого не заботило.
Видимо, этот дом был не из тех, где живут хорошо.
— Постучи, — сказал Сюэ Сянь.
Цзян Шинин, привычный к сдержанности, и в ворота стучал исключительно благовоспитанно — тремя ударами, лёгкими и неторопливыми. Стоило Сюэ Сяню услышать это, как у него свело зубы:
— И как, к демонам, братья должны расслышать этот твой комариный писк за воротами, они глухие на одно ухо, стучи смело.
После его слов Цзян Шинин вопреки нежеланию приложил больше усилий, одновременно повторяя: «Виноват, виноват» и ударяя снова и снова.
Прошло много времени, прежде чем со двора наконец донеслось тихое поскрипывание шагов.
И неизвестно, из-за глубокого снега ли или из-за проблем с ходьбой, но звучали они необъяснимо… неуверенно?
— Сколько лет этим братьям? — не удержался от вопроса Цзян Шинин.
— О, — ответил Сюэ Сянь, — младшему около восьми-девяти, а старшему шестнадцать или семнадцать, кажется.
Цзян Шинин остолбенел:
— Что? Ты ищешь ребёнка, чтобы он тебе погадал?
И в то мгновение, когда он застыл, единственную створку старых деревянных ворот вдруг распахнули изнутри.
— Вор! Убирайся!!! — тут же послышался детский крик из прохода.
Следом раздался грохот. Вода из не пойми откуда взявшегося огромного таза выплеснулась навстречу, и не успевший среагировать Цзян Шинин от макушки до пят промок насквозь.
Тело Цзян Шинина, в конце концов, было бумажным, и только всё лицо его залили водой, как он сразу же содрогнулся, весь обмяк и беспомощно упал на землю. Сюэ Сянь у него за пазухой не избежал той же участи — совершенно промокший, он вывалился наружу и с хлюпающим звуком приклеился к влажной земле, а золотая жемчужина с бульканьем выкатилась из его объятий и остановилась аккурат у самых ворот.
Человек в проходе отбросил деревянный таз, что громко стукнул при падении, замешкался на мгновение, а затем внезапно вытянул руку и схватил золотую жемчужину, в страхе поспешил встать, чтобы закрыть ворота.
Только Сюэ Сянь, прилипший к земле и переполненный гневом, собрался разразиться бранью, как с небес спустилась пара тёплых рук и отклеила его.
Эти руки принесли хорошо знакомый горький запах лекарств, ощутив который, Сюэ Сянь тут же чихнул. Он несколько раз попытался поднять повисшую мокрую голову и, не сумев, не выдержал и взорвался:
— Святоша! Я раскопал захоронения твоих предков или вырыл могилу тебе, что ты так зациклился на том, чтобы поймать именно меня?! Преследуя меня восемьсот ли, ты, мать твою, не устал? А?!
В ответ над головой Сюэ Сяня раздался бесстрастный голос:
— Благодарю за беспокойство, не устал.
Сюэ Сяня едва не вырвало кровью, он немедленно захотел отправить его в реку вниз головой!
Перед воротами этого крошечного, что курятник, двора стоял не кто иной, как Сюаньминь.
Взяв промокшего Сюэ Сяня, он поднял и Цзян Шинина, из-за воды вернувшегося к изначальной форме, зажал обоих человечков между двумя пальцами, а после без намёка на вежливость распахнул створку деревянных ворот.
Он стремительно
